читать аккуратно и никак не после экзаменов/зачетов.
меня этот текст вогнал в ужасное состояние...
бррр...... надо как-то из него выползти до завтра
16.12.2009 в 02:36
Пишет Шут обыкновенный:меня этот текст вогнал в ужасное состояние...
бррр...... надо как-то из него выползти до завтра
16.12.2009 в 02:36
Илья Стогоff отрывок из книги "Грешники" (стр.78-96)
аккуратно, тут очень много тексту...я себе скачал, про КиШ...читать тока любителямГЛАВА 6
Андрей «Князь» Князев (р. 1973) — лидер группы «Король и Шут»
«TaMtAm» был диким местом. Позволено там было вообще все. Но первые концерты «Короля и Шута» были чересчур дикими даже для «TaMtArn'a».
С Горшком мы вместе учились в художественном училище. Нас обоих готовили к работе художников-реставраторов. В училище я ходил бритый и носил довольно экстравагантный по нынешним меркам пиджак. А про Горшка я сразу подумал, что это сын военного. У него были брюки со стрелками и рубашка, застегнутая на все пуговицы под самое горло. Выглядел он не очень. Но постепенно мы сошлись.
Я показал ему свои стихи и рисунки. А Горшок рассказал мне, что дома, на Ржевке, у него есть своя группа, состоящая из школьных приятелей. Как-то мы вместе съездили к ним на репетицию. Прежде я всерьез думал о карьере художника. Но играть панк-рок — конечно, это было намного интереснее.
79
Первое время Сева не хотел, чтобы мы выступали в его клубе. Сейчас я прекрасно понимаю почему. Группе едва исполнился год, играть никто из нас не умел, вокруг группы постоянно крутились толпы скинхедов, а Горшок приходил в «TaMtAm» смертельно пьяный, плюс у него не было передних зубов. Как таких выпустишь на сцену?
Первый раз перед публикой «Король и Шут» выступили на Рубинштейна, 13 — в здании закрывшегося к тому времени Ленинградского Рок-клуба. А еще через год, к весне 1993-го, сдался и Сева.
Подготовка к первому «тамтамовскому» концерту не заняла у нас много времени. Я нарядился в полосатую пижаму, сверху надел косуху из кожзаменителя и поехал в клуб. Выступать в «TaMtAm'e» трезвым было не принято. Необходимо было выпить, да только денег у меня хватало всего на одну бутылку пива. Я зашел в универсам и там в очереди познакомился с парнем, который оценил мой внешний вид и тут же купил целый ящик «Балтики». В клуб мы поехали вместе. Вечер удался.
Михаил «Горшок» Горшенев (р. 1973) — лидер группы «Король и Шут»
Порядки у меня в семье были очень строгие. Отец пользовался непререкаемым авторитетом. Отвечать ему нужно было четко: «Да,
80
пап!», «Хорошо, пап!» О том, что может быть как-то иначе, я узнал намного позже. А детство у меня прошло в очень жестких рамках.
Отец — военный, майор погранвойск. В детстве я его очень боялся — и до сих пор боюсь. И всегда буду бояться — это же отец! Семья постоянно переезжала с места на место. В основном нас мотало по Дальнему Востоку. Когда мы жили в Биробиджане, у меня родился брат Алексей, который сейчас играет в группе «Кукрыниксы».
В детстве я хотел быть как папа. Собирался поступать в военное училище. Жизнь отца была проста и понятна. И в делах, и в вещах у него всегда был порядок. А у меня — нет. Быть хоть немного похожим на отца, наверное, не повредило бы. Но начинать уже поздно. Всю жизнь я шел в противоположную сторону.
Семь лет мне исполнилось, когда семья жила под Хабаровском. Пора было идти в школу. Родители посоветовались и решили отправить меня к бабушке. Жить я стал в Ленинградской области. Это было очень хорошее время. Меня, маленького, бабушка баловала.
Потом отец перешел на работу в Особый отдел. Это, как я понимаю, контрразведка. С матерью и братом они вернулись в Ленинград. Нам дали квартиру на Ржевке. Сегодня Ржевка — героиновые трущобы. Самый мрачный район города. Но двадцать лет назад ничего этого еще не было. По тем временам это
81
была просто северная окраина Петербурга. Из областной школы я перевелся в городскую.
Родители вернулись, и мы снова были вместе. Но выяснилось, что я не совсем такой, каким они хотели бы меня видеть. Пока я жил с бабушкой,.а они жили где-то далеко, потерялась какая-то важная штука. Друг друга мы больше не понимали.
Сперва они старались не замечать моих странностей. Потом начались скандалы. Я все время молчал. Родителям казалось, что это ненормально. Я мог часами сидеть и молча смотреть, как мама что-то делает по хозяйству. Прежде мы жили только с бабушкой, а теперь приехала мама — это было так здорово. Но маму мое молчание пугало.
— Зачем ты так долго на меня смотришь? — не выдерживала она.
Я не знал, как ей объяснить. Я продолжал молчать.
— Миша! Миша! — махали родители рукой
у меня перед глазами. Я слышал, как они обсуждают вопрос, не отправить ли меня в интернат для
детей с задержкой развития.
То же самое происходило в школе. Я словно притягивал неприятности. То руку сломаю, то разобью какое-нибудь дорогое школьное оборудование... Девочки кружились, танцевали, а я шел мимо, случайно задевал одну из них, и девочка отлетала к батарее, билась об нее виском и разбивала себе череп.
82
Я не хотел. Все это просто происходило. Постоянно. Я не был хулиганом — но лучше бы был. У такого парня, как я, проблем было даже больше, чем у хулиганов. Я мог надолго задуматься о чем-то своем. Все записывают слова учителя, а я рисую свои картинки. Учителя выхватывали у меня листочки и орали:
— Что это такое? Чем на уроке занимаешься? Совсем охренел?
Я рисовал то, о чем не мог сказать словами, и эти картинки всех пугали. Мой панк-рок никогда не был социальным протестом. Панк для меня был как детская волшебная страна. Место, где ни у кого нет проблем и люди круглые сутки сочиняют песни.
Одноклассников интересовали девчонки. Или дворовый футбол. Или еще что-то. А я все свое детство промолчал. Думаю, окружающим никогда не было со мной сложно, потому что занятие себе я всегда находил сам. Открыть рот и заговорить я немного стеснялся. Как можно рассказать о том, что я тогда видел? Зато меня не нужно было развлекать: мне достаточно было посмотреть на стену, чтобы тут же вывалиться из мира. Я начинал мечтать. Или рисовать свои странные картинки.
Андрей «Князь» Князев (р. 1973) — лидер группы «Король и Шут»
В 1993-м я ушел в армию, а когда вернулся, то первым делом пошел в «TaMtAm». В клубе
83
я встретил парней, которых не видел два года. Мы здорово напились, нас избили ОМОНов-цы, я глотнул слезоточивого газа «Черемуха» и ночь провел в отделении милиции. В общем, убедился, что, пока меня не было, ничего не изменилось.
Все до единого концерты в «TaMtAm'e» лично для меня заканчивались ночевкой в отделении милиции. После концерта панки разбивались на группы по интересам: кто-то планировал съездить подраться, кому-то хотелось купить наркотиков. А милиционеры считали, что всем нам лучше будет у них. ОМОНовцы в масках окружали толпу и битком набивали целые автобусы.
Не думай, пожалуйста, будто все это мне нравилось. Армия заставила меня смотреть на многие вещи иначе. Вернувшись, я впервые посмотрел на группу трезвым взглядом. Картина меня не обрадовала. Парни жили в съемной квартире и вместо репетиций с утра до ночи пили алкоголь. Группа катилась под откос.
К середине десятилетия вся «тамтамовская» тусовка с головой ушла в наркотики. Один из приятелей Горшка лихо разбежался и с радостным криком сиганул с четырнадцатого этажа. Другого как-то нашли в ванной с разорвавшимся сердцем. Из нескольких сотен человек в живых очень скоро осталось всего несколько.
Эти парни были детьми из неблагополучных семей. Родители либо ненавидели их, либо про-
84
сто пили и не обращали на детей внимания. Их детство было сплошной травмой. А потом Сева открыл клуб, где они впервые могли почувствовать себя нужными. Где все точно такие же, как ты, и можно делать что хочешь.
Несчастные, искалеченные дети. Они собрались в одном месте, но ничего хорошего из этого получиться, конечно же, не могло. Зависимости, смерть, а те, кто выжил, мучительно пытаются вернуться к нормальной жизни. Ни единого теплого воспоминания о «тамтамов-ской» молодости лично у меня нет.
Михаил «Горшок» Горшенев (р. 1973) — лидер группы «Король и Шут»
Когда мне было десять лет, я смотрел, как большие парни подтягиваются на турнике. Мне стало интересно: а можно удержаться за турник не руками, а зубами? Я подпрыгнул, попытался укусить железный турник — и выломал себе четыре передних зуба. Позже в драках мне выбили еще несколько. А от наркотиков остальные зубы довольно сильно испортились. В «TaMtAm» я пришел почти совсем беззубый.
Чем парень вроде меня может заниматься в жизни, понятно не было. Мечты о военном училище остались в далеком детстве. С трудом окончив восемь классов, я поступил в реставрационное училище. Тогда я думал, что, может быть, смогу стать художником.
85
Практику мы проходили в Государственном Эрмитаже. После училища мы получили дипломы, в которых значилось: художник-реставратор. Как ни странно, но с этими документами нас приняли в Эрмитаж на работу. На улице Миллионной, неподалеку от Мраморного дворца, музей выделил нам мастерскую. Помещение было громадным: шесть необъятных комнат с потолками по пять метров высотой. Говорят, когда-то в этой квартире жил «красный Наполеон» — сталинский маршал Тухачевский. Теперь мы устроили там самую первую репетиционную точку группы «Король и Шут».
Первое время мы ходили на работу и что-то красили. Эрмитаж платил нам какую-то зарплату. Но месяца через полтора это занятие мы бросили. Неподалеку от нашей мастерской располагалась точка, где барыги торговали разбавленным спиртом «Royal». Мы стаканами пили этот спирт и ночь напролет играли панк-рок.
К тому времени на полноценный комплект аппаратуры мы еще не заработали. Поэтому в мастерскую мы подтянули музыкантов из других «тамтамовских» групп. Кое-какие инструменты привезли парни из группы «Vibrators». Мы жили огромной коммуной. Люди приходили, оставались ночевать, привозили наркотики или еду, потом пропадали, зато приходил кто-то другой.
Для страны началась совсем новая жизнь. И для меня в этой жизни места опять не было.
86
Вокруг были одни бандиты. Вокруг были одни барыги. Все говорили только о деньгах, но я-то прекрасно понимал, что у меня денег не будет никогда. Зато в нашей компании все делилось поровну.
Главное, что дал мне «TaMtAm», — понимание, что таких, как я, много. Шанс изменить мир все-таки есть. Все еще может стать таким, как я мечтал в детстве. Вместе с приятелями мы пили, бродяжничали, подолгу искали еду, ездили на другой конец города, потому что там жил парень, который обещал принести нам мясных консервов. Все, что доставали, делили на всех. Было трудно, зато мы были все вместе.
У меня с семьей отношения вышли особенно сложными. Но в принципе на улице жили почти все «тамтамовские» панки. Компания состояла из музыкантов групп «Incest Kukls», «Хулиганы» и «Химера». Вернее, музыкантами мы становились вечером, во время концертов, а в остальное время мы были просто бездомными подонками. Клуб работал до десяти вечера, а потом мы уходили гулять по ночным улицам, и весь этот город принадлежал нам.
Андрей «Князь» Князев (р. 1973) — лидер группы «Король и Шут»
Чтобы начать выступать, нам нужен был аппарат. Но денег, которые платил Эрмитаж, не хватало даже на жизнь, а ждать, что инстру-
87
менты нам подарят родители, было глупо. Мы брались за работу грузчиков или разнорабочих, но это был детский лепет. Денег по-прежнему не было.
И все-таки нам повезло. Наш басист отыскал очень денежную халтуру. Он договорился отремонтировать какой-то фирме офис. Как именно это делается, никто из нас не знал. Лично я выполнял там только черновую работу: отдирал обои, размывал потолки, выравнивал штукатурку на стенах. Но с грехом пополам ремонт мы сделали.
Заплатили нам приблизительно треть от того, что обещали. Тогда это было нормально. Работодатели постоянно кидали тех, кто на них работал. Полученных денег группе все равно хватило на гитару «Урал» и бас. Барабаны мы первое время делили с группой «Vibrators». Свои удалось купить только со следующей халтуры, которую опять подогнал наш басист. Он вскоре освоил профессию столяра, а это оплачивалось куда выше. Так что к середине десятилетия аппарат у нас был уже полностью свой.
Михаил «Горшок» Горшенев (р. 1973) — лидер группы «Король и Шут»
Мир махнул на таких, как я, рукой. Выживать приходилось самостоятельно. Иногда мы отправляли девушек на улицу, чтобы они знакомились с богатенькими мужичками. Те радо-
88
стно покупали еду и алкоголь, приходили в мастерскую, а там сидели мы. Жуткие, злобные панки. Ловеласы спасались бегством, а водка доставалась нам.
Помню, один такой мужичок увидел наши инструменты и никак не хотел уходить.
Ой! Барабанчики! — говорил он. — Можно постучу?
По голове себе постучи! — отвечал я.
Неужели нельзя?
Нет. Сломаешь еще. Оставь спирт и иди, пока жив!
Андрей «Князь» Князев (р. 1973) — лидер группы «Король и Шут»
В начале 1990-х мы с Горшком получали крошечную эрмитажную зарплату, которая целиком уходила на пиво. Всей группой мы покупали сразу ящик и шли пить на Дворцовую набережную. С Невы дул теплый ветер. Слева, за стрелкой Васильевского острова, садилось летнее солнце. Казалось, что это и есть счастье и дальше все будет еще прекраснее. Да только дальше почти сразу приезжала милиция, и все мы отправлялись в отделение.
Эрмитажная мастерская была огромной. В одной комнате мы репетировали, а в остальных пытались жить. Но выживал там только Горшок. Остальные рано или поздно сбегали к родителям. А для Горшка эти годы стали
89
самыми лучшими, самыми веселыми. Он так навсегда и застрял в этой эрмитажной мастерской 1994 года.
Лично я выносить такую жизнь просто не мог. Панком я считал себя только до тех пор, пока не посмотрел на настоящих панков. Горшка эти парни очаровали. Ему захотелось тоже стать таким. А я своими руками рушить собственную жизнь был совсем не готов.
Жить без семьи и вечно на грани голодного обморока. Убивать себя героином. Общаться с полудурками и жить в вонючем подвале. Для Горшка эта новая жизнь стала освобождением от всего, что он ненавидел в семье. У него с отцом был действительно серьезный конфликт. Он нацепил косуху и кожаные штаны и ушел жить на улицу. Вместе с толпой самых отмороженных «тамтамовских» панков он несколько лет подряд бродил по городу: здесь забухает, там раздобудет героина...
Организм у Горшка здоровый. До поры до времени он вынести мог все что угодно. Горшок был стопроцентным панком и вел настоящую панковскую жизнь. А я не желал рвать с родителями, не желал переселяться из дому черт знает куда и употреблять героин. Наша совместная музыкальная карьера трещала по швам.
Сперва Горшок жил как живется и играл панк-рок. Потом он понял, что героин может
90
помочь ему играть еще лучше. А еще через какое-то время остался один героин, а музыка и группа отошли на второй план.
Теперь перед концертами ко мне подходили семнадцатилетние дети:
— Князь! Мне клево! Я под герасимом!
— Кретин! Сейчас тебе клево, а завтра сдохнешь!
— Наплевать! Сейчас мне клево! Мы же панки!
То, что Горшок перешел на героин, для группы стало катастрофой. Об этом все знали, и нашу аудиторию тоже повело в ту сторону. Мне это категорически не нравилось. Для меня «Король и Шут» были средством изменить мир к лучшему. Пропагандировать смерть лично я был совсем не готов.
Михаил «Горшок» Горшенев (р. 1973) — лидер группы «Король и Шут»
О начале 1990-х все сегодня вспоминают с ужасом — но не я! Для меня то время было, наверное, самым веселым. Из парней, которые ходили в «TaMtAm», больших успехов, чем я, достиг, наверное, только Эдик (Рэдт) из группы «Химера», который как-то не вынес отходняков от первентина и повесился в парадной.
На концертах нас окружали тысячи девушек. Иногда довольно симпатичных. Но лично
91
я никогда этим не пользовался. После концертов я запирался в гримерке и не желал никого видеть. Я жил ради концертов, а теперь концерт был окончен, и следующий должен был начаться не скоро. Мне хотелось, как в детстве, уставиться в одну точку... задуматься... уплыть... перестать присутствовать в этом мире... исчезнуть...
Жизнь, которую я вел, давно перестала меня устраивать. А какой может быть другая жизнь, я не знал.
Мы все повзрослели. Пора было думать о семейной жизни. В 1994-м я женился. Сама свадьба прошла очень тихо. Чего не скажешь о нашей дальнейшей семейной жизни.
Это были самые жуткие мои годы. Сперва, чтобы не жить с родителями, мы сняли квартиру. Потом стали снимать не квартиру, а комнаты. Потом жили черт знает где. Первое время я еще думал о том, чтобы накопить денег и купить дом. Но очень быстро стало ясно, что никакого дома не будет. И вообще ничего не будет.
Все, что нас с женой тогда окружало, было пропитано смертью. Каждый день семейной жизни должен был стать последним. Мы с ней убивали себя самих, убивали друг друга, дрались и разрушали все, до чего могли дотянуться. Несколько раз я начинал всерьез, изо всех сил ее душить. Странно, что так и не додушил
92
до конца. Жена бросалась на меня и ногтями до мяса раздирала мне лицо. Так продолжалось семь лет подряд. Мне и до сих пор очень сложно обо всем этом говорить.
Употреблять наркотики вдвоем — значит не выбраться из этого никогда. С первой женой мы убрали из жизни все запреты. Это была такая свобода, что нормальный человек не испытывал подобного даже в горячечном бреду. И все равно это была история очень большой любви. Только любовь эта постепенно превратилась в кошмар.
Несколько раз я пробовал убить не ее, а себя. Почему ни одна из суицидальных попыток не удалась — спрашивать об этом нужно не меня. Мы жили коммуной, и меня окружали толпы людей — может быть, дело в этом? При таком ритме жизни у тебя не остается шанса даже в одиночестве покончить с собой. Я пробовал, а меня каждый раз вытаскивали с того света.
Свои ощущения я помню прекрасно. Я умирал... я был уже почти мертв... и помню, что мне совсем этого не хотелось... но кто-то бросался и не давал мне умереть... а потом все равно наступал момент, когда я опять был не в состоянии выносить жизнь, которую вел.
Знаешь, проблема не в той девушке и даже не в наркотиках. Проблема в том, что дальше жить нам обоим было просто незачем. Все было
93
очень плохо и становилось еще хуже. А потом все стало так плохо, что хуже быть уже не могло.
Андрей «Князь» Князев (р. 1973) — лидер группы «Король и Шут»
Эту его девушку звали Анфиса. Они познакомились в клубе «Полигон» прямо на нашем концерте.
Когда Горшок привел ее первый раз, все разинули рты. Выбор был действительно отменный. Из девчонок, которые крутились вокруг группы, Анфиса была лучше всех. Таких девушек, как она, я вообще больше не видел.
Горшок начал с ней встречаться. После каждого концерта он ехал к ней. Так продолжалось пару лет, а потом они решили расписаться. Свадьба вышла отвратительная: стол, втиснутый в их тесную комнату, куча родственников, дедушка в галстуке, кретин-тамада...
Нам, группе, казалось дико смешно: Горшок стал мужем! Правда, теперь героин он употреблял уже вместе с женой — и это смешным не было.
Скоро там настала сплошная зависимость. Героин — штука хитрая. Если внимательно присмотреться, то видно, что это и есть продажа души дьяволу в чистом виде. Ты употребляешь всего один раз и больше никогда себе не принадлежишь. Дальше решать за тебя будет кто-то совсем другой.
94
Горшку нравилось играть в Сида и Ненси. Как-то он сказал, что скоро сядет со своей Анфисой в машину... и больше мы его не увидим. Он понимал, что каждый приличный рок-герой должен сдохнуть молодым. И он делал для этого все возможное. Скоро он сдохнет, станет легендой и для него весь этот кошмар кончится. Так что сегодня можно делать что угодно, потому что завтра от Горшка останется только громкое имя, а самого Горшка уже не будет.
Он так долго в это верил, что совсем разучился понимать, чем еще, кроме саморазрушения, можно заниматься. Обычная жизнь, группа, музыка, друзья, родители — ничто это его уже не интересовало. Он разгонялся на своей воображаемой машине и уезжал в никуда... ничего страшного, что по дороге он причинял боль каждому встречному... ничего страшного!., ведь скоро его уже не будет, а с бронзовых памятников взятки гладки!
Как-то у Горшка был день рождения. Мы приготовили ему подарок и ждали, что он подъедет на репетиционную точку. Но он не приехал.
— Чертов героинщик! — разозлился я.
Вместе с парнями из группы мы поехали к нему домой. То, что мы увидели, было ужасно.
95
Эти двое жили хуже, чем последние бродяги. Мы встретили их на улице: Горшок и его жена печально брели, чтобы продать самую последнюю вещицу из дома. Ниже падать им было некуда.
Парни из группы были в шоке. Нужно было что-то делать, но что ты сделаешь с человеком, который сам выбрал себе такую жизнь? Как ему можно было объяснить, что жизнь — штука длинная! И кроме героина есть что-то еще! Что своей тупой жизнью он причиняет боль всем вокруг!
Все продолжалось еще несколько лет: бесконечные капельницы, дикие постгероиновые депрессии, переливания крови, срывы и полное ощущение ада. Но тогда мы просто развели их с женой в разные стороны. Разорвали их брак: Анфису отправили к ее родителям, а Горшка определили лечиться. И постепенно ситуация начала выправляться.
Кто мог подумать, что жизнь окажется настолько сложной штукой?
Михаил «Горшок» Горшенев (р. 1973) — лидер группы «Король и Шут»
Про наркотики мои родители узнали очень поздно. Я не хотел, чтобы их это коснулось. Просто пришел момент, когда не видеть, что происходит, было уже невозможно. Я дошел совсем до ручки. Именно родителям приходи-
96
лось вытаскивать меня с того света. Я отлеживался у них на квартире, но потом возвращался к приятелям, и все начиналось сначала.
Я бы отдал все на свете, лишь бы мои родители об этом не знали. Но они знали...
Чтобы я хоть как-то пришел в форму, иногда они определяли меня в психушку. Метод лечения от наркотиков там один: тебя на неделю привязывают к кровати, и разбирайся со своим внутренним миром как хочешь.
Чтобы не водить пациентов в уборную, в член им запихивали толстенный катетер — негнущуюся резиновую трубку. Одним концом катетер вставлен тебе в разодранный окровавленный член, а другим опущен в ведро. Рыпнешься — получишь резиновой дубинкой. Охрана в психушках почти военная. Обо мне санитары знали, что я музыкант, и особенно не били. А других привязанных они забивали почти насмерть.
Неделю подряд ты лежишь в пустой комнате. Там нет телевизора. Там с тобой никто не разговаривает. Ни слова, ни звука — вообще ничего. Ты просто лежишь и ждешь. За неделю я скидывал больше десяти килограммов. Есть тебе не дают, да ты и не можешь ничего есть. Жуткая боль во всем теле, а самые чудовищные вещи творятся внутри головы. Круг за кругом там разворачивается ад.
Чтобы не съехать окончательно, я начинал разговаривать сам с собой. Две половинки моей души пробовали между собой договориться.
Одна хотела сдохнуть. Другая очень боялась смерти. Я лежал в темной и пустой палате сумасшедшего дома и слушал, как эти половинки общаются между собой.
Есть жизнь, есть смерть. Я люблю жить, но иногда больше не могу. Бывает, что мне хочется просто исчезнуть. Навсегда вырвать себя из мира. Разгладить место, которым когда-то был я. Сделать так, чтобы меня никогда не существовало. Потому что дальше ВОТ ТАК было невыносимо.
Я бы очень хотел верить в Бога. Если бы пришел момент, когда я по-честному смог бы прийти в церковь, то ничего другого мне было бы и не нужно. Мне кажется, что все связанное с Иисусом Христом — это какая-то очень светлая и прекрасная история. Только по-честному поверить в нее я не могу.
И вместе со всеми пойти в церковь тоже не могу.
Не хочу лицемерить.
Нет на свете никакой вечной жизни. Скоро я умру. Растворюсь. Исчезну. Ну и зачем тогда все это начиналось?
В самом начале никто из нас и представить не мог, что жизнь окажется настолько сложной штукой.
URL записиаккуратно, тут очень много тексту...я себе скачал, про КиШ...читать тока любителямГЛАВА 6
Андрей «Князь» Князев (р. 1973) — лидер группы «Король и Шут»
«TaMtAm» был диким местом. Позволено там было вообще все. Но первые концерты «Короля и Шута» были чересчур дикими даже для «TaMtArn'a».
С Горшком мы вместе учились в художественном училище. Нас обоих готовили к работе художников-реставраторов. В училище я ходил бритый и носил довольно экстравагантный по нынешним меркам пиджак. А про Горшка я сразу подумал, что это сын военного. У него были брюки со стрелками и рубашка, застегнутая на все пуговицы под самое горло. Выглядел он не очень. Но постепенно мы сошлись.
Я показал ему свои стихи и рисунки. А Горшок рассказал мне, что дома, на Ржевке, у него есть своя группа, состоящая из школьных приятелей. Как-то мы вместе съездили к ним на репетицию. Прежде я всерьез думал о карьере художника. Но играть панк-рок — конечно, это было намного интереснее.
79
Первое время Сева не хотел, чтобы мы выступали в его клубе. Сейчас я прекрасно понимаю почему. Группе едва исполнился год, играть никто из нас не умел, вокруг группы постоянно крутились толпы скинхедов, а Горшок приходил в «TaMtAm» смертельно пьяный, плюс у него не было передних зубов. Как таких выпустишь на сцену?
Первый раз перед публикой «Король и Шут» выступили на Рубинштейна, 13 — в здании закрывшегося к тому времени Ленинградского Рок-клуба. А еще через год, к весне 1993-го, сдался и Сева.
Подготовка к первому «тамтамовскому» концерту не заняла у нас много времени. Я нарядился в полосатую пижаму, сверху надел косуху из кожзаменителя и поехал в клуб. Выступать в «TaMtAm'e» трезвым было не принято. Необходимо было выпить, да только денег у меня хватало всего на одну бутылку пива. Я зашел в универсам и там в очереди познакомился с парнем, который оценил мой внешний вид и тут же купил целый ящик «Балтики». В клуб мы поехали вместе. Вечер удался.
Михаил «Горшок» Горшенев (р. 1973) — лидер группы «Король и Шут»
Порядки у меня в семье были очень строгие. Отец пользовался непререкаемым авторитетом. Отвечать ему нужно было четко: «Да,
80
пап!», «Хорошо, пап!» О том, что может быть как-то иначе, я узнал намного позже. А детство у меня прошло в очень жестких рамках.
Отец — военный, майор погранвойск. В детстве я его очень боялся — и до сих пор боюсь. И всегда буду бояться — это же отец! Семья постоянно переезжала с места на место. В основном нас мотало по Дальнему Востоку. Когда мы жили в Биробиджане, у меня родился брат Алексей, который сейчас играет в группе «Кукрыниксы».
В детстве я хотел быть как папа. Собирался поступать в военное училище. Жизнь отца была проста и понятна. И в делах, и в вещах у него всегда был порядок. А у меня — нет. Быть хоть немного похожим на отца, наверное, не повредило бы. Но начинать уже поздно. Всю жизнь я шел в противоположную сторону.
Семь лет мне исполнилось, когда семья жила под Хабаровском. Пора было идти в школу. Родители посоветовались и решили отправить меня к бабушке. Жить я стал в Ленинградской области. Это было очень хорошее время. Меня, маленького, бабушка баловала.
Потом отец перешел на работу в Особый отдел. Это, как я понимаю, контрразведка. С матерью и братом они вернулись в Ленинград. Нам дали квартиру на Ржевке. Сегодня Ржевка — героиновые трущобы. Самый мрачный район города. Но двадцать лет назад ничего этого еще не было. По тем временам это
81
была просто северная окраина Петербурга. Из областной школы я перевелся в городскую.
Родители вернулись, и мы снова были вместе. Но выяснилось, что я не совсем такой, каким они хотели бы меня видеть. Пока я жил с бабушкой,.а они жили где-то далеко, потерялась какая-то важная штука. Друг друга мы больше не понимали.
Сперва они старались не замечать моих странностей. Потом начались скандалы. Я все время молчал. Родителям казалось, что это ненормально. Я мог часами сидеть и молча смотреть, как мама что-то делает по хозяйству. Прежде мы жили только с бабушкой, а теперь приехала мама — это было так здорово. Но маму мое молчание пугало.
— Зачем ты так долго на меня смотришь? — не выдерживала она.
Я не знал, как ей объяснить. Я продолжал молчать.
— Миша! Миша! — махали родители рукой
у меня перед глазами. Я слышал, как они обсуждают вопрос, не отправить ли меня в интернат для
детей с задержкой развития.
То же самое происходило в школе. Я словно притягивал неприятности. То руку сломаю, то разобью какое-нибудь дорогое школьное оборудование... Девочки кружились, танцевали, а я шел мимо, случайно задевал одну из них, и девочка отлетала к батарее, билась об нее виском и разбивала себе череп.
82
Я не хотел. Все это просто происходило. Постоянно. Я не был хулиганом — но лучше бы был. У такого парня, как я, проблем было даже больше, чем у хулиганов. Я мог надолго задуматься о чем-то своем. Все записывают слова учителя, а я рисую свои картинки. Учителя выхватывали у меня листочки и орали:
— Что это такое? Чем на уроке занимаешься? Совсем охренел?
Я рисовал то, о чем не мог сказать словами, и эти картинки всех пугали. Мой панк-рок никогда не был социальным протестом. Панк для меня был как детская волшебная страна. Место, где ни у кого нет проблем и люди круглые сутки сочиняют песни.
Одноклассников интересовали девчонки. Или дворовый футбол. Или еще что-то. А я все свое детство промолчал. Думаю, окружающим никогда не было со мной сложно, потому что занятие себе я всегда находил сам. Открыть рот и заговорить я немного стеснялся. Как можно рассказать о том, что я тогда видел? Зато меня не нужно было развлекать: мне достаточно было посмотреть на стену, чтобы тут же вывалиться из мира. Я начинал мечтать. Или рисовать свои странные картинки.
Андрей «Князь» Князев (р. 1973) — лидер группы «Король и Шут»
В 1993-м я ушел в армию, а когда вернулся, то первым делом пошел в «TaMtAm». В клубе
83
я встретил парней, которых не видел два года. Мы здорово напились, нас избили ОМОНов-цы, я глотнул слезоточивого газа «Черемуха» и ночь провел в отделении милиции. В общем, убедился, что, пока меня не было, ничего не изменилось.
Все до единого концерты в «TaMtAm'e» лично для меня заканчивались ночевкой в отделении милиции. После концерта панки разбивались на группы по интересам: кто-то планировал съездить подраться, кому-то хотелось купить наркотиков. А милиционеры считали, что всем нам лучше будет у них. ОМОНовцы в масках окружали толпу и битком набивали целые автобусы.
Не думай, пожалуйста, будто все это мне нравилось. Армия заставила меня смотреть на многие вещи иначе. Вернувшись, я впервые посмотрел на группу трезвым взглядом. Картина меня не обрадовала. Парни жили в съемной квартире и вместо репетиций с утра до ночи пили алкоголь. Группа катилась под откос.
К середине десятилетия вся «тамтамовская» тусовка с головой ушла в наркотики. Один из приятелей Горшка лихо разбежался и с радостным криком сиганул с четырнадцатого этажа. Другого как-то нашли в ванной с разорвавшимся сердцем. Из нескольких сотен человек в живых очень скоро осталось всего несколько.
Эти парни были детьми из неблагополучных семей. Родители либо ненавидели их, либо про-
84
сто пили и не обращали на детей внимания. Их детство было сплошной травмой. А потом Сева открыл клуб, где они впервые могли почувствовать себя нужными. Где все точно такие же, как ты, и можно делать что хочешь.
Несчастные, искалеченные дети. Они собрались в одном месте, но ничего хорошего из этого получиться, конечно же, не могло. Зависимости, смерть, а те, кто выжил, мучительно пытаются вернуться к нормальной жизни. Ни единого теплого воспоминания о «тамтамов-ской» молодости лично у меня нет.
Михаил «Горшок» Горшенев (р. 1973) — лидер группы «Король и Шут»
Когда мне было десять лет, я смотрел, как большие парни подтягиваются на турнике. Мне стало интересно: а можно удержаться за турник не руками, а зубами? Я подпрыгнул, попытался укусить железный турник — и выломал себе четыре передних зуба. Позже в драках мне выбили еще несколько. А от наркотиков остальные зубы довольно сильно испортились. В «TaMtAm» я пришел почти совсем беззубый.
Чем парень вроде меня может заниматься в жизни, понятно не было. Мечты о военном училище остались в далеком детстве. С трудом окончив восемь классов, я поступил в реставрационное училище. Тогда я думал, что, может быть, смогу стать художником.
85
Практику мы проходили в Государственном Эрмитаже. После училища мы получили дипломы, в которых значилось: художник-реставратор. Как ни странно, но с этими документами нас приняли в Эрмитаж на работу. На улице Миллионной, неподалеку от Мраморного дворца, музей выделил нам мастерскую. Помещение было громадным: шесть необъятных комнат с потолками по пять метров высотой. Говорят, когда-то в этой квартире жил «красный Наполеон» — сталинский маршал Тухачевский. Теперь мы устроили там самую первую репетиционную точку группы «Король и Шут».
Первое время мы ходили на работу и что-то красили. Эрмитаж платил нам какую-то зарплату. Но месяца через полтора это занятие мы бросили. Неподалеку от нашей мастерской располагалась точка, где барыги торговали разбавленным спиртом «Royal». Мы стаканами пили этот спирт и ночь напролет играли панк-рок.
К тому времени на полноценный комплект аппаратуры мы еще не заработали. Поэтому в мастерскую мы подтянули музыкантов из других «тамтамовских» групп. Кое-какие инструменты привезли парни из группы «Vibrators». Мы жили огромной коммуной. Люди приходили, оставались ночевать, привозили наркотики или еду, потом пропадали, зато приходил кто-то другой.
Для страны началась совсем новая жизнь. И для меня в этой жизни места опять не было.
86
Вокруг были одни бандиты. Вокруг были одни барыги. Все говорили только о деньгах, но я-то прекрасно понимал, что у меня денег не будет никогда. Зато в нашей компании все делилось поровну.
Главное, что дал мне «TaMtAm», — понимание, что таких, как я, много. Шанс изменить мир все-таки есть. Все еще может стать таким, как я мечтал в детстве. Вместе с приятелями мы пили, бродяжничали, подолгу искали еду, ездили на другой конец города, потому что там жил парень, который обещал принести нам мясных консервов. Все, что доставали, делили на всех. Было трудно, зато мы были все вместе.
У меня с семьей отношения вышли особенно сложными. Но в принципе на улице жили почти все «тамтамовские» панки. Компания состояла из музыкантов групп «Incest Kukls», «Хулиганы» и «Химера». Вернее, музыкантами мы становились вечером, во время концертов, а в остальное время мы были просто бездомными подонками. Клуб работал до десяти вечера, а потом мы уходили гулять по ночным улицам, и весь этот город принадлежал нам.
Андрей «Князь» Князев (р. 1973) — лидер группы «Король и Шут»
Чтобы начать выступать, нам нужен был аппарат. Но денег, которые платил Эрмитаж, не хватало даже на жизнь, а ждать, что инстру-
87
менты нам подарят родители, было глупо. Мы брались за работу грузчиков или разнорабочих, но это был детский лепет. Денег по-прежнему не было.
И все-таки нам повезло. Наш басист отыскал очень денежную халтуру. Он договорился отремонтировать какой-то фирме офис. Как именно это делается, никто из нас не знал. Лично я выполнял там только черновую работу: отдирал обои, размывал потолки, выравнивал штукатурку на стенах. Но с грехом пополам ремонт мы сделали.
Заплатили нам приблизительно треть от того, что обещали. Тогда это было нормально. Работодатели постоянно кидали тех, кто на них работал. Полученных денег группе все равно хватило на гитару «Урал» и бас. Барабаны мы первое время делили с группой «Vibrators». Свои удалось купить только со следующей халтуры, которую опять подогнал наш басист. Он вскоре освоил профессию столяра, а это оплачивалось куда выше. Так что к середине десятилетия аппарат у нас был уже полностью свой.
Михаил «Горшок» Горшенев (р. 1973) — лидер группы «Король и Шут»
Мир махнул на таких, как я, рукой. Выживать приходилось самостоятельно. Иногда мы отправляли девушек на улицу, чтобы они знакомились с богатенькими мужичками. Те радо-
88
стно покупали еду и алкоголь, приходили в мастерскую, а там сидели мы. Жуткие, злобные панки. Ловеласы спасались бегством, а водка доставалась нам.
Помню, один такой мужичок увидел наши инструменты и никак не хотел уходить.
Ой! Барабанчики! — говорил он. — Можно постучу?
По голове себе постучи! — отвечал я.
Неужели нельзя?
Нет. Сломаешь еще. Оставь спирт и иди, пока жив!
Андрей «Князь» Князев (р. 1973) — лидер группы «Король и Шут»
В начале 1990-х мы с Горшком получали крошечную эрмитажную зарплату, которая целиком уходила на пиво. Всей группой мы покупали сразу ящик и шли пить на Дворцовую набережную. С Невы дул теплый ветер. Слева, за стрелкой Васильевского острова, садилось летнее солнце. Казалось, что это и есть счастье и дальше все будет еще прекраснее. Да только дальше почти сразу приезжала милиция, и все мы отправлялись в отделение.
Эрмитажная мастерская была огромной. В одной комнате мы репетировали, а в остальных пытались жить. Но выживал там только Горшок. Остальные рано или поздно сбегали к родителям. А для Горшка эти годы стали
89
самыми лучшими, самыми веселыми. Он так навсегда и застрял в этой эрмитажной мастерской 1994 года.
Лично я выносить такую жизнь просто не мог. Панком я считал себя только до тех пор, пока не посмотрел на настоящих панков. Горшка эти парни очаровали. Ему захотелось тоже стать таким. А я своими руками рушить собственную жизнь был совсем не готов.
Жить без семьи и вечно на грани голодного обморока. Убивать себя героином. Общаться с полудурками и жить в вонючем подвале. Для Горшка эта новая жизнь стала освобождением от всего, что он ненавидел в семье. У него с отцом был действительно серьезный конфликт. Он нацепил косуху и кожаные штаны и ушел жить на улицу. Вместе с толпой самых отмороженных «тамтамовских» панков он несколько лет подряд бродил по городу: здесь забухает, там раздобудет героина...
Организм у Горшка здоровый. До поры до времени он вынести мог все что угодно. Горшок был стопроцентным панком и вел настоящую панковскую жизнь. А я не желал рвать с родителями, не желал переселяться из дому черт знает куда и употреблять героин. Наша совместная музыкальная карьера трещала по швам.
Сперва Горшок жил как живется и играл панк-рок. Потом он понял, что героин может
90
помочь ему играть еще лучше. А еще через какое-то время остался один героин, а музыка и группа отошли на второй план.
Теперь перед концертами ко мне подходили семнадцатилетние дети:
— Князь! Мне клево! Я под герасимом!
— Кретин! Сейчас тебе клево, а завтра сдохнешь!
— Наплевать! Сейчас мне клево! Мы же панки!
То, что Горшок перешел на героин, для группы стало катастрофой. Об этом все знали, и нашу аудиторию тоже повело в ту сторону. Мне это категорически не нравилось. Для меня «Король и Шут» были средством изменить мир к лучшему. Пропагандировать смерть лично я был совсем не готов.
Михаил «Горшок» Горшенев (р. 1973) — лидер группы «Король и Шут»
О начале 1990-х все сегодня вспоминают с ужасом — но не я! Для меня то время было, наверное, самым веселым. Из парней, которые ходили в «TaMtAm», больших успехов, чем я, достиг, наверное, только Эдик (Рэдт) из группы «Химера», который как-то не вынес отходняков от первентина и повесился в парадной.
На концертах нас окружали тысячи девушек. Иногда довольно симпатичных. Но лично
91
я никогда этим не пользовался. После концертов я запирался в гримерке и не желал никого видеть. Я жил ради концертов, а теперь концерт был окончен, и следующий должен был начаться не скоро. Мне хотелось, как в детстве, уставиться в одну точку... задуматься... уплыть... перестать присутствовать в этом мире... исчезнуть...
Жизнь, которую я вел, давно перестала меня устраивать. А какой может быть другая жизнь, я не знал.
Мы все повзрослели. Пора было думать о семейной жизни. В 1994-м я женился. Сама свадьба прошла очень тихо. Чего не скажешь о нашей дальнейшей семейной жизни.
Это были самые жуткие мои годы. Сперва, чтобы не жить с родителями, мы сняли квартиру. Потом стали снимать не квартиру, а комнаты. Потом жили черт знает где. Первое время я еще думал о том, чтобы накопить денег и купить дом. Но очень быстро стало ясно, что никакого дома не будет. И вообще ничего не будет.
Все, что нас с женой тогда окружало, было пропитано смертью. Каждый день семейной жизни должен был стать последним. Мы с ней убивали себя самих, убивали друг друга, дрались и разрушали все, до чего могли дотянуться. Несколько раз я начинал всерьез, изо всех сил ее душить. Странно, что так и не додушил
92
до конца. Жена бросалась на меня и ногтями до мяса раздирала мне лицо. Так продолжалось семь лет подряд. Мне и до сих пор очень сложно обо всем этом говорить.
Употреблять наркотики вдвоем — значит не выбраться из этого никогда. С первой женой мы убрали из жизни все запреты. Это была такая свобода, что нормальный человек не испытывал подобного даже в горячечном бреду. И все равно это была история очень большой любви. Только любовь эта постепенно превратилась в кошмар.
Несколько раз я пробовал убить не ее, а себя. Почему ни одна из суицидальных попыток не удалась — спрашивать об этом нужно не меня. Мы жили коммуной, и меня окружали толпы людей — может быть, дело в этом? При таком ритме жизни у тебя не остается шанса даже в одиночестве покончить с собой. Я пробовал, а меня каждый раз вытаскивали с того света.
Свои ощущения я помню прекрасно. Я умирал... я был уже почти мертв... и помню, что мне совсем этого не хотелось... но кто-то бросался и не давал мне умереть... а потом все равно наступал момент, когда я опять был не в состоянии выносить жизнь, которую вел.
Знаешь, проблема не в той девушке и даже не в наркотиках. Проблема в том, что дальше жить нам обоим было просто незачем. Все было
93
очень плохо и становилось еще хуже. А потом все стало так плохо, что хуже быть уже не могло.
Андрей «Князь» Князев (р. 1973) — лидер группы «Король и Шут»
Эту его девушку звали Анфиса. Они познакомились в клубе «Полигон» прямо на нашем концерте.
Когда Горшок привел ее первый раз, все разинули рты. Выбор был действительно отменный. Из девчонок, которые крутились вокруг группы, Анфиса была лучше всех. Таких девушек, как она, я вообще больше не видел.
Горшок начал с ней встречаться. После каждого концерта он ехал к ней. Так продолжалось пару лет, а потом они решили расписаться. Свадьба вышла отвратительная: стол, втиснутый в их тесную комнату, куча родственников, дедушка в галстуке, кретин-тамада...
Нам, группе, казалось дико смешно: Горшок стал мужем! Правда, теперь героин он употреблял уже вместе с женой — и это смешным не было.
Скоро там настала сплошная зависимость. Героин — штука хитрая. Если внимательно присмотреться, то видно, что это и есть продажа души дьяволу в чистом виде. Ты употребляешь всего один раз и больше никогда себе не принадлежишь. Дальше решать за тебя будет кто-то совсем другой.
94
Горшку нравилось играть в Сида и Ненси. Как-то он сказал, что скоро сядет со своей Анфисой в машину... и больше мы его не увидим. Он понимал, что каждый приличный рок-герой должен сдохнуть молодым. И он делал для этого все возможное. Скоро он сдохнет, станет легендой и для него весь этот кошмар кончится. Так что сегодня можно делать что угодно, потому что завтра от Горшка останется только громкое имя, а самого Горшка уже не будет.
Он так долго в это верил, что совсем разучился понимать, чем еще, кроме саморазрушения, можно заниматься. Обычная жизнь, группа, музыка, друзья, родители — ничто это его уже не интересовало. Он разгонялся на своей воображаемой машине и уезжал в никуда... ничего страшного, что по дороге он причинял боль каждому встречному... ничего страшного!., ведь скоро его уже не будет, а с бронзовых памятников взятки гладки!
Как-то у Горшка был день рождения. Мы приготовили ему подарок и ждали, что он подъедет на репетиционную точку. Но он не приехал.
— Чертов героинщик! — разозлился я.
Вместе с парнями из группы мы поехали к нему домой. То, что мы увидели, было ужасно.
95
Эти двое жили хуже, чем последние бродяги. Мы встретили их на улице: Горшок и его жена печально брели, чтобы продать самую последнюю вещицу из дома. Ниже падать им было некуда.
Парни из группы были в шоке. Нужно было что-то делать, но что ты сделаешь с человеком, который сам выбрал себе такую жизнь? Как ему можно было объяснить, что жизнь — штука длинная! И кроме героина есть что-то еще! Что своей тупой жизнью он причиняет боль всем вокруг!
Все продолжалось еще несколько лет: бесконечные капельницы, дикие постгероиновые депрессии, переливания крови, срывы и полное ощущение ада. Но тогда мы просто развели их с женой в разные стороны. Разорвали их брак: Анфису отправили к ее родителям, а Горшка определили лечиться. И постепенно ситуация начала выправляться.
Кто мог подумать, что жизнь окажется настолько сложной штукой?
Михаил «Горшок» Горшенев (р. 1973) — лидер группы «Король и Шут»
Про наркотики мои родители узнали очень поздно. Я не хотел, чтобы их это коснулось. Просто пришел момент, когда не видеть, что происходит, было уже невозможно. Я дошел совсем до ручки. Именно родителям приходи-
96
лось вытаскивать меня с того света. Я отлеживался у них на квартире, но потом возвращался к приятелям, и все начиналось сначала.
Я бы отдал все на свете, лишь бы мои родители об этом не знали. Но они знали...
Чтобы я хоть как-то пришел в форму, иногда они определяли меня в психушку. Метод лечения от наркотиков там один: тебя на неделю привязывают к кровати, и разбирайся со своим внутренним миром как хочешь.
Чтобы не водить пациентов в уборную, в член им запихивали толстенный катетер — негнущуюся резиновую трубку. Одним концом катетер вставлен тебе в разодранный окровавленный член, а другим опущен в ведро. Рыпнешься — получишь резиновой дубинкой. Охрана в психушках почти военная. Обо мне санитары знали, что я музыкант, и особенно не били. А других привязанных они забивали почти насмерть.
Неделю подряд ты лежишь в пустой комнате. Там нет телевизора. Там с тобой никто не разговаривает. Ни слова, ни звука — вообще ничего. Ты просто лежишь и ждешь. За неделю я скидывал больше десяти килограммов. Есть тебе не дают, да ты и не можешь ничего есть. Жуткая боль во всем теле, а самые чудовищные вещи творятся внутри головы. Круг за кругом там разворачивается ад.
Чтобы не съехать окончательно, я начинал разговаривать сам с собой. Две половинки моей души пробовали между собой договориться.
Одна хотела сдохнуть. Другая очень боялась смерти. Я лежал в темной и пустой палате сумасшедшего дома и слушал, как эти половинки общаются между собой.
Есть жизнь, есть смерть. Я люблю жить, но иногда больше не могу. Бывает, что мне хочется просто исчезнуть. Навсегда вырвать себя из мира. Разгладить место, которым когда-то был я. Сделать так, чтобы меня никогда не существовало. Потому что дальше ВОТ ТАК было невыносимо.
Я бы очень хотел верить в Бога. Если бы пришел момент, когда я по-честному смог бы прийти в церковь, то ничего другого мне было бы и не нужно. Мне кажется, что все связанное с Иисусом Христом — это какая-то очень светлая и прекрасная история. Только по-честному поверить в нее я не могу.
И вместе со всеми пойти в церковь тоже не могу.
Не хочу лицемерить.
Нет на свете никакой вечной жизни. Скоро я умру. Растворюсь. Исчезну. Ну и зачем тогда все это начиналось?
В самом начале никто из нас и представить не мог, что жизнь окажется настолько сложной штукой.